Мне все равно, что вы там про меня говорите. Главное, произносите мое имя без ошибок.
старое
Дочитала. Вернее, домучила, причём кто кого мучил больше — я её или она меня — не понятно. Последние главы после самоубийства Карениной я просматривала не то, что наискосок, а совсем наискосок. Потому что это адъ. Хотя, ещё с самого начала стоило ожидать, что книга закончится тем, что Левин поверит в Бога.
Про линию Анны даже говорить ничего не хочется: дура, как она есть. Довела всех своих мужиков, да ещё и выставляла себя мученицей. Нахуй таких, на-хуй.
Не понимаю, почему эту книгу считают лучей русской классикой. Что в ней такого?.. Ненатуральные люди делают ненатуральные дела и думают ненатуральные мысли.
Дочитала. Вернее, домучила, причём кто кого мучил больше — я её или она меня — не понятно. Последние главы после самоубийства Карениной я просматривала не то, что наискосок, а совсем наискосок. Потому что это адъ. Хотя, ещё с самого начала стоило ожидать, что книга закончится тем, что Левин поверит в Бога.
Про линию Анны даже говорить ничего не хочется: дура, как она есть. Довела всех своих мужиков, да ещё и выставляла себя мученицей. Нахуй таких, на-хуй.
Не понимаю, почему эту книгу считают лучей русской классикой. Что в ней такого?.. Ненатуральные люди делают ненатуральные дела и думают ненатуральные мысли.
и там же вроде ещё одна сюжетная линия, про Левина или как его там звали
ещё одна сюжетная линия, про Левина
вот про левина было всё понятно с самого начала.)) я даже пока не пойму, нравится ли мне эта линия: вот вроде всё в ней хорошо, но именно про него и щербатскую Толстой как-то суховато пишет.(
пиздострадать Вронский и Каренина будут меньше. Немножко меньшеКак можно это читать?
"Это была мучительная неправда, но это был единственный, последний результат вековых трудов мысли человеческой в этом направлении.
Но это не только была неправда, это была жестокая насмешка какой-то злой силы, злой, противной и такой, которой нельзя было подчиняться.
Надо было избавиться от этой силы. И избавление было в руках каждого. Надо было прекратить эту зависимость от зла. И было одно средство -- смерть.
И, счастливый семьянин, здоровый человек, Левин был несколько раз так близок к самоубийству, что спрятал шнурок, чтобы не повеситься на нем, и боялся ходить с ружьем, чтобы не застрелиться.
Но Левин не застрелился и не повесился и продолжал жить" - грубо говоря вот это Толстой, стопицот раз эту анну переписывавший и стопицот раз поменявший фамилии героям. И няшно поверивший в Бога в "исповеди". И там помимо Толстого ну есть ещё некоторое количество созданных зеркал на "посмотреть", но в целом это театр одного актера и профит именно между сюжетом, а не в.